
Высокая частота диспепсических расстройств среди населения обусловливает повышенный, как научный, так и клинический, интерес мировой медицинской общественности к проблеме функциональных диспепсий. В ежедневной клинической практике с симптомами диспепсии встречаются не только гастроэнтерологи, но и врачи других специальностей, при этом статистически показано, что лишь у меньшей части пациентов симптомы объясняются органической патологией [1–3].
Согласно рекомендациям консенсуса Международной рабочей группы по совершенствованию диагностических критериев функциональных заболеваний желудочно-кишечного тракта (Римские критерии III, 2006), функциональная диспепсия (ФД) – это гетерогенное расстройство, представляющее собой комплекс симптомов, включающих в себя боли и чувство жжения в подложечной области, чувство переполнения в эпигастрии после еды и раннее насыщение, которые отмечаются у пациента в течение 3 последних месяцев (при общей продолжительности жалоб не менее 6 месяцев) и которые не могут быть объяснены органическими, системными или метаболическими заболеваниями [4].
По данным популяционных исследований, распространенность симптомов диспепсии варьирует от 5 до 40% [5]. Ежегодная заболеваемость синдромом диспепсии составляет около 1% [6]. В среднем лишь каждый 2–4-й пациент с синдромом диспепсии обращается за медицинской помощью [7]. При этом пик приходится на возраст 35–45 лет [8].
Стоит отметить, что приводимые ранее в литературе данные о большем превалировании ФД у лиц женского пола в настоящее время ставятся под сомнение. По современным представлениям, показатели обнаружения ФД среди мужчин и женщин существенно не различаются в отличие от других функциональных расстройств ЖКТ [7].
Высокая распространенность ФД в сочетании с прямыми и косвенными издержками на диагностические мероприятия по исключению органической патологии включают рассматриваемое расстройство в структуру важнейших социально-экономических проблем [6, 9]. Это обстоятельство фактически находит свое отражение в проблеме самолечения, абсентеизма и снижения трудоспособности населения [9–10].
Плеяда жалоб диспепсического характера довольно обширна. Их скорректированные современные интерпретации, изначально сформулированные в N.J. Talley и соавт. (1999) [11], приведены в таблице 1.
В зависимости от превалирования в клинической картине тех или иных диспепсических жалоб в соответствии с Римскими критериями III выделяют два основных клинических варианта ФД:
- синдром эпигастральной боли (прежде – язвенно-подобная форма по Римским критериям II);
- постпрандиальный дистресс-синдром (прежде – дискинетическая форма по Римским критериям II) [4,12].
Синдром эпигастральной боли, характерный для ФД, проявляется периодическими болями или жжением (как минимум умеренной интенсивности) с частотой не менее одного раза в неделю. Боль не генерализованная, имеет четкую эпигастральную локализацию, не изменяется после дефекации и отхождения газов. Признаков нарушения функции желчного пузыря и сфинктера Одди не наблюдается. Дополнительными критериями служат: жгучий характер боли без ретростернального компонента, связь болевого синдрома с приемом пищи или возникновение боли натощак, а также сопутствующий постпрандиальный синдром [4, 12].
Диагностическими критериями постпрандиального дистресс-синдрома являются возникающее несколько раз в неделю беспокоящее больного чувство полноты (тяжести в эпигастрии) после еды при приеме обычного объема пищи и (или) чувство быстрой насыщаемости, не дающее завершить прием пищи. Данные симптомы могут сопровождаться тошнотой, отрыжкой, ощущением вздутия в верхней части живота, эпигастральной болью [4, 12].
В случае невозможности дифференцировки преобладающей симптоматики в конкретный тип диагноз ФД может быть выставлен без уточнения варианта или определен как смешанный [1, 6, 13].
В целом для любого из вариантов клинического течения ФД характерна нестабильность и быстрая динамика жалоб в сочетании с суточными и сезонными колебаниями [6].
На сегодняшний день предметом исследований является взаимосвязь между ФД и другими заболеваниями, часто ассоциированными с данной патологией. В частности, у пациентов с ФД нередко выявляются клинические признаки таких заболеваний, как гастроэзофагеальная рефлюксная болезнь (ГЭРБ) и синдром раздраженного кишечника (СРК). Такой «перекрест» симптоматики с труднодифференцируемыми доминирующими симптомами усложняет задачу клинициста по верификации диагноза [13]. Наличие ГЭРБ или СРК не исключает диагноза ФД, а служит поводом для постановки нескольких самостоятельных диагнозов и применения соответствующей диагностической и терапевтической тактики [8].
В прошлом симптом изжоги являлся одним из критериев диспепсии, однако в Римских критериях III изжога была удалена из списка симптомов, характерных для ФД [14]. Поэтому пациенты с доминирующей жалобой на изжогу имеют ГЭРБ как основной диагноз. По данным исследований последних лет, в Бельгии было показано, что 33,8% пациентов с ФД также имели симптоматику ГЭРБ [15], в Турции – 29,4% [16], а в Южной Корее – 24,1% [17].
Сочетание ФД с СРК также довольно часто встречается в клинической практике, при этом довольно трудно дифференцировать наличие обоих заболеваний, т. к. боль в животе является основным симптомом как для ФД, так и СРК. В исследованиях взаимосвязи ФД и СРК последних лет результаты очень варьируются, что объясняется различными применяемыми диагностическими критериями (Римские критерии I, II, III), гетерогенными популяциями и социально-культурными аспектами. В Бельгии было выявлено, что 46% пациентов с ФД имели сочетание ФД с СРК, причем преимущественно лица женского пола [18]; в Китае – 16,9–24,8% [19, 20]; в Южной Корее – 20,8% [3]. В недавнем метаанализе A.C. Ford и соавт. (2009) распространенность СРК у пациентов с синдромом диспепсии составила 37% (95%-ный доверительный интервал (ДИ), 30–45%) по сравнению с 7% (95%-ный ДИ, 5–10%) у лиц без проявлений диспепсии. Суммарное отношение шансов (ОШ) для СРК у пациентов с диспепсией было равно 8 (95%-ный ДИ, 5,74–11,16) [21].
В целом данные об ассоциации ФД с ГЭРБ и СРК могут указывать на общие патофизиологические механизмы формирования этих заболеваний.
Интригующим вопросом является распространенность сопутствующих психических расстройств у пациентов с ФД. В шведском популяционном исследовании P. Аrо и соавт. (2009) было показано, что тревога (но не депрессия) часто ассоциирована с ФД. При этом интересно, что в данном исследовании только постпрандиальный дистресс-синдром, а не синдром эпигастральной боли имел связь с тревогой [22].
Различные клинические варианты течения ФД определяют и различные патофизиологические вариации развития, а следовательно, дифференцированную тактику лечения (в т. ч. и потенциальную) данной патологии. Тем не менее к настоящему моменту этиопатогенетические аспекты формирования ФД продолжают активно изучаться.
В настоящее время этиопатогенез ФД рассматривается как сложный мультифакторный процесс с не до конца известными причинно-следственными связями. Считается, что комбинация физиологических, генетических, экологических и психологических факторов у индивидуального пациента ведет к развитию моторных нарушений ЖКТ и, как следствие, к проявлению симптомов диспепсии [3, 12, 13].
Патофизиологические компоненты, ассоциированные с развитием ФД:
- Нарушения гастродуоденальной моторики:
- замедление эвакуаторной функции желудка;
- нарушение адаптивной релаксации (релаксационной аккомодации) желудка, что приводит к нарушению распределения пищи внутри желудка и вызывает чувство быстрого насыщения;
- снижение частоты и амплитуды перистальтики желудка, нарушение антродуоденальной координации, ослабление постпрандиальной моторики антрального отдела;
- нарушения циклической активности желудка в межпищеварительном периоде – желудочная аритмия (тахи-, брадигастрия, антральная фибрилляция), дуоденогастральный рефлюкс;
- висцеральная гиперчувствительность;
- кислотный фактор;
- генетическая предрасположенность;
- инфекция H. pylori;
- перенесенные острые желудочно-кишечные инфекции (пищевые токсикоинфекции);
- психосоциальные факторы;
- алиментарные факторы;
- курение и алкоголь.
Нарушения гастродуоденальной моторики считаются одним из основных патофизиологических механизмов ФД [1, 4, 6, 7, 23, 24].
Замедление эвакуаторной функции желудка может быть напрямую связано с диспепсическими явлениями, особенно с чувством переполнения в подложечной области после еды, вздутием живота и ранним насыщением. Есть много исследований, демонстрирующих, что задержка опорожнения желудка отмечается примерно у 40% пациентов с ФД [25–28]. Тем не менее существует ряд исследований, где не удалось показать прямую взаимосвязь между задержкой опорожнения желудка и диспепсическими явлениями [29, 30].
Большое внимание в последнее время уделяется нарушению адаптивной релаксации (релаксационной аккомодации) желудка, которая выявляется у 40–60% пациентов с ФД. В результате данного нарушения моторики не происходит адекватного расслабления проксимального отдела желудка. Это приводит к быстрому попаданию пищи в антральный отдел желудка, его растяжению и появлению чувства раннего насыщения [31,32].
У более чем 65% пациентов с ФД выявляются аномалии на электрогастрографии (ЭГГ), проявляющиеся тахи- и брадигастрией [33].
Как предполагается на сегодняшний момент, висцеральная гиперчувствительность играет ключевую роль в патофизиологии ФД [1, 4, 34–36]. Некоторые исследования четко продемонстрировали, что в группе пациентов с ФД имеется повышенная чувствительность к растяжению проксимального отдела желудка. Наличие данного патологического состояния нервно-мышечного аппарата желудка свидетельствует о нарушении сенсорных и афферентных связей между мозгом и желудочно-кишечным трактом. Установлено, что у таких пациентов боли в эпигастральной области возникают при значительно меньшем повышении внутрижелудочного давления по сравнению со здоровыми лицами за счет феномена гипералгезии [35]. Висцеральная гиперчувствительность выявляется примерно у 34% пациентов с ФД [36].
Место соляной кислоты в патогенезе ФД оценивается неоднозначно. С учетом того что антисекреторная терапия эффективна у пациентов с синдромом эпигастральной боли, считается, что соляная кислота может играть определенную роль в патогенезе ФД у данной категории пациентов. На текущий момент выдвинуто предположение, что, возможно, у больных с ФД имеется повышенная чувствительность слизистой оболочки ЖКТ к соляной кислоте, особенно при увеличении времени ее экспозиции в двенадцатиперстной кишке [37, 38].
Определенную роль в генезе ФД имеет и наследственный фактор. Установлено, в частности, что в возникновении данного заболевания может иметь значение полиморфизма гена GN-β3. Риск развития диспепсии (особенно клинического варианта – постпрандиального дистресс-синдрома) у лиц с генотипом GN-β3 СС оказывается в 2 раза выше, чем у людей с генотипами ТТ или ТС [39]. В более современных исследованиях была также отмечена связь развития ФД с полиморфизмами таких генов, как:
- IL-17F 7488T [40];
- фактор ингибирования миграции макрофагов G-173C [41];
- T779C холецистокинин-1 интрон 1 [42];
- циклооксигеназа-1 T-1676C [43].
Данные о роли инфекции H. pylori в патогенезе ФД противоречивы. По различным данным, микроорганизм выявляется у 39–87% пациентов с ФД [44]. Тем не менее проведение эрадикационной терапии в ряде случаев не оказывает существенного влияния на болевой и диспепсический синдромы [45]. Неоднозначность ситуации можно объяснить тем, что симптомы диспепсии могут существовать и как результат воздействия на функцию и структуру желудка H. pylori (в т. ч. на моторно-эвакуаторный механизм), и как самостоятельное состояние, возникающее вне всякой связи с инфекцией H. pylori [8].
В последние годы зарубежными гастроэнтерологами было предложено выделять вариант ФД, этиологически ассоциированный с перенесенной острой пищевой токсикоинфекцией, – «постинфекционная ФД» (ПИ-ФД). Согласно результатам обследования лиц, перенесших острый инфекционный гастроэнтерит (Salmonella gastroenteritis), было установлено, что за 1 год наблюдения у 1 из 7 пациентов развивалась ПИ-ФД [46]. Другое исследование показало рост формирования ПИ-ФД после заражения Giardia lamblia [47]. Данных о патологических механизмах формирования ПИ-ФД очень мало. Известно, что при анализе биоптата слизистой оболочки желудка у лиц с ПИ-ФД имеются признаки активации иммунокомпетентных клеток (Т-лимфоциты и CD8+-клетки), а также нейроэндокринные изменения с увеличением высвобождения триптаз и гистамина что, по-видимому, опосредованно приводит к задержке опорожнения желудка [48].
Пациенты с ФД часто имеют нарушения психосоциального статуса, выражающиеся в наличии повышенного уровня тревожности, хронического стресса, депрессивности, снижения психологической адаптации, невротических и ипохондрических реакций. Отличительной особенностью является то, что все перечисленные симптомы тесно связаны с проявлениями ФД, нередко провоцируют их появление, исчезают после соответствующей медикаментозной коррекции или изменения обстановки, в которой находится больной. У пациентов с ФД в анамнезе чаще отмечаются элементы физического и сексуального насилия в детские и подростковые годы [49].
Алиментарный фактор в развитии ФД играет опосредованную роль и проявляется через висцеральную гиперчувствительность к нутритивным стимулам. Процессы пищеварения ассоциированы со стимуляцией выработки ряда желудочно-кишечных гормонов (холецистокинин, пептид YY и др.), которые, возможно, у пациентов с гиперчувствительностью к нутриентам играют роль индукторов диспепсических явлений [50, 51].
По некоторым данным, к факторам, повышающим развитие ФД, относится курение и злоупотребление спиртными напитками, однако детальных данных по этим аспектам очень мало [52].
В РФ существует проблема понимания диагноза «функциональная диспепсия» медицинским сообществом, что, к сожалению, несколько замедляет интеграцию современных алгоритмов обследования и лечения таких больных. Большинство практикующих врачей, главным образом врачей-терапевтов поликлинического звена, до сих пор не приняли концепцию о функциональной диспепсии, предпочитая пользоваться в своей работе проверенным диагнозом «хронический гастрит». Во многом эта проблема в нехватке информации по рассматриваемой патологии. Оба приведенных выше заболевания не противоречат друг другу и могут сочетаться у одного и того же пациента. Тем не менее стоит понимать, что диагноз «хронический гастрит» – это морфологический диагноз, в то время как «функциональная диспепсия» – это клинический диагноз [7].
Диагностика ФД на первичном этапе предполагает в первую очередь исключение органической причины явлений диспепсии. Многие органические, системные и метаболические заболевания, такие как язвенная болезнь, злокачественные новообразования ЖКТ и гепатобилиарной системы, паразитарные инвазии, хронические заболевания поджелудочной железы, сахарный диабет, гипо- и гипертиреоидизм, системная склеродермия, хроническая почечная недостаточность, электролитный дисбаланс, а также прием лекарственных препаратов (холинолитиков, спазмолитиков, трициклических антидепрессантов, антагонистов кальция и др.), могут вызывать симптомы диспепсии [1, 6, 8].
Так как имеется частое сочетание ФД с ГЭРБ, диагностика таких пациентов несколько усложняется, потому что трудно выделить доминирующий синдром. Упростить диагностику таких пациентов поможет опросник FSSG (Frequency Scale for Symptoms of GERD) [58], разработанный японскими специалистами в 2004 г. Шкала FSSG состоит из 12 вопросов, направленных на выявление симптомов нарушения моторики верхних отделов ЖКТ. Часть вопросов обращена к симптомам функциональной диспепсии, и часть – к симптомам рефлюкса (табл. 2).
Важную роль на этом этапе играют не только рутинные лабораторные и визуализационные методы диагностики, но и клиническое выявление симптомов тревоги как ориентиров органической патологии. К симптомам тревоги относят: немотивированное похудание, повторяющуюся рвоту, кровотечение (рвота кровью или «кофейной гущей», мелена, гематохезия), дисфагию, лихорадку. Повышенное внимание к этому вопросу связано прежде всего с тем, что ФД при наличии симптомов тревоги маловероятна, а недооценка их важности крайне опасна для прогноза.
В случае выявления симптомов тревоги пациенту, независимо от возраста, необходимо безотлагательное проведение эндоскопического исследования (ЭГДС) верхних отделов желудочно-кишечного тракта с прицельной биопсией и морфологическим изучением биопсийного материала. В случае обнаружения органической причины диспепсии устанавливается соответствующий диагноз. При отсутствии таковых формулируется диагноз ФД. В случае если у клинициста остаются сомнения о правомерности диагноза ФД, возможно использование дополнительных методов диагностики: анализ кала на паразитов (в эндемичных районах для аскаридоза, фасциолеза, лямблиоза, описторхоза) и скрытую кровь, расширенный биохимический анализ крови, ультразвуковое исследование и/или КТ органов брюшной полости (в районах с высокой распространенностью рака печени) [1].
Все вышеназванные этапы алгоритма диагностики ФД приведены на рисунке 1. Лечение пациентов с ФД строится по традиционному для пациентов с патологией ЖКТ плану: рекомендации по модификации образа жизни, диетические рекомендации, медикаментозная и немедикаментозная терапия.
Больным с ФД рекомендуется отказ от курения, употребления алкоголя, приема НПВП. Питание должно быть частое (6 раз в день) дробное небольшими порциями с ограничением жирной и острой пищи, красного перца, специй, а также кофеинсодержащих продуктов [1, 7].
Несмотря на то что накопленные на сегодняшний день данные не дают основания считать инфекцию H. pylori значимым этиологическим фактором в развитии диспепсических явлений, проведение эрадикационной терапии может быть обоснованным. В регионах с высокой инфицированностью H. pylori, к которым относится и Россия, оправданна стратегия test and treat, когда производится неинвазивное определение H. pylori и последующая эрадикация. Стоит отметить, что в свете последних рекомендаций Европейской группы по изучению инфекции H. pylori (Маастрихт IV) стратегия test and treat у пациентов с ФД, ассоциированной с H. pylor,i переходит на качественно иной уровень. В частности, был сделан вывод о том, что эрадикация вызывает полное и длительное устранение симптомов у 1 из 12 пациентов с ФД, инфицированных H. pylori, по сравнению со всеми другими методами лечения [53]. Последние Европейские рекомендации (Маастрихт-IV), а так же Российские рекомендации РГА [59] по лечению инфекции H. pylori обозначают стандартную тройную терапию (кларитромицин 500 мг 2 раза в день, амоксициллин 1 000 мг 2 раза в день, ИПП в стандартной дозе 7-14 дней) как схему первой линии в странах с невысокой резистентностью к кларитромицину. По данным нескольких последних исследований, уровень резистентности к кларитромицину в России остается невысоким и позволяет широко использовать стандартную тройную терапию в схемах первой линии.
Дальнейший выбор медикаментозной терапии должен базироваться в зависимости от клинического варианта ФД (рис. 2). Так, при синдроме эпигастральной боли препаратами выбора являются антисекреторные средства. При постпрандиальном дистресс-синдроме – препараты, стимулирующие моторику желудочно-кишечного тракта (прокинетики). В случае смешанных и недифференцированных клинических вариантах ФД целесообразно использование обеих из вышеназванных групп фармакологических препаратов.
В качестве антисекреторных средств на данный момент золотым стандартом являются ингибиторы протонной помпы (ИПП). Метаанализ 7 работ, включавших в общей сложности 3 725 больных с ФД, продемонстрировал достоверно более высокую результативность применения ИПП по сравнению с плацебо (соответственно 40,3 и 32,7%). При этом показатель NNT составил 14,6 (95%-ный ДИ, 8,7–57,1) [55]. Наиболее хорошие результаты достигаются при лечении синдрома эпигастральной боли и при сочетании ФД с ГЭРБ, эффективность при постпрандиальном дистресс-синдроме у ИПП ниже.
Среди препаратов с прокинетическим действием в настоящее время наиболее широкое распространение получили антагонисты дофаминовых D2-рецепторов (метоклопрамид, домперидон) и прокинетики с двойным механизмом действия (итоприда гидрохлорид). Эффективность данной группы препаратов у пациентов с ФД подтверждена рядом исследований. В частности, в метаанализе (из Кокрановской библиотеки), обобщившем результаты 24 исследований (3 178 пациентов), эффективность прокинетиков в лечении ФД составила 57%, что значительно превышало таковую при приеме плацебо (47%) [56].
Антагонисты дофаминовых D2-рецепторов подтвердили свою эффективность при ФД в целом ряде работ. Тем не менее стоит отметить, что применение метоклопрамида достаточно часто ассоциировано с развитием побочных эффектов (до 10–20%), которые проявляются в виде экстрапирамидных нарушений, гиперпролактинемии, галактореи, нарушения менструального цикла и гинекомастии. При применении домперидона данные побочные эффекты встречаются реже и выражены в меньшей степени. Безусловно, в современной клинической практике с учетом необходимости длительного применения лекарственных средств у данной категории больных все больше специалистов отдает свое предпочтение более передовому представителю класса прокинетиков – итоприду.
Итоприда гидрохлорид (Ганатон®; Abbott Laboratories, Япония) – современный прокинетик с двойным механизмом действия, представляет собой антагонист дофаминовых D2-рецепторов и ингибитор ацетилхолинэстеразы. Такой фармакологический профиль дает препарату возможность активизации высвобождения ацетилхолина, одновременно препятствуя его деградации. Итоприда гидрохлорид обладает минимальной способностью проникать через гематоэнцефалический барьер, не влияет на продолжительность интервала QT и не взаимодействует с лекарственными препаратами, метаболизирующимися ферментами системы цитохрома Р-450, в т. ч. ИПП, часто применяемыми при ФД. Итоприда гидрохлорид оказывает также выраженное противорвотное действие, усиливает пропульсивную моторику желудка и ускоряет его опорожнение. Безусловно, использование итоприда при ФД предпочтительнее из-за минимального спектра побочных эффектов в терапевтическом диапазоне доз, а лечение ФД должно быть длительным, не менее месяца. Все это делает итоприда гидрохлорид препаратом выбора при ФД, что и подтверждено многочисленными мультицентровыми исследованиями эффективности данного препарата у больных ФД. Яркой иллюстрацией этого факта являются данные последнего крупного проспективного мультицентрового исследования, проведенного в Китае в 2010 г. [57], в котором участвовало 585 пациентов. Его результаты свидетельствуют о высокой клинической эффективности данного препарата у больных ФД (на уровне 75%), а также его хорошей переносимости.
ИПП и прокинетики в современных алгоритмах терапии ФД назначают в стандартных дозировках продолжительностью от 4 до 8 недель. В случае успешной терапии рекомендуется постепенная отмена препаратов или переход на режим терапии «по требованию» [1, 13, 30].
В случае отсутствия ответа на лечение у пациентов с ФД целесообразно дальнейшее продолжение терапии антидепрессантами или анксиолитическими средствами. При этом, несмотря на общепризнанную роль психосоциального статуса у пациентов с ФД, к текущему моменту очень мало исследований посвящено вопросам психофармакотерапии данной патологии. Как правило, лечение начинают с назначения антидепрессантов из групп трициклических и селективных ингибиторов обратного захвата серотонина. Препараты назначаются внутрь перед сном в стандартной дозировке с последующей оценкой эффекта через 4–6 недель. Общая длительность лечения может составить до 6 месяцев.
Безусловно, последние два десятилетия ознаменовались значительным продвижением в области понимания функциональных расстройств ЖКТ, и в частности ФД, однако многие аспекты этой группы патологий остаются неизвестными. Наиболее актуальным сейчас стоит вопрос о развитии и совершенствовании фармакологического лечения ФД, ведь большинство препаратов, использующихся сегодня для терапии ФД, нацелены только на один из множества патогенетических факторов заболевания. Дальнейшее изучение патофизиологических процессов, вовлеченных в формирование ФД, поможет в выработке концепций новых лекарственных препаратов и новых подходов к лечению таких пациентов.
Литература
1. Miwa H., Ghoshal U.C., Gonlachanvit S., Gwee KA, Ang TL. et al. Asian Consensus Report on Functional Dyspepsia // J Neurogastroenterol Motil. 2012 April; 18(2): 150–168.
2. Ghoshal U.C., Singh R., Chang F.Y., Hou X., Wong B.C.Y., Kachintorn U. Epidemiology of uninvestigated and functional dyspepsia in Asia: facts and fiction. J Neurogastroenterol Motil. 2011;17:235–244.
3. Kim J.S., Lee K.J., Kim J.H., Hahm K.B., Cho S.W. Functional gastrointestinal disorders in patients referred to specialist gastroenterologists in a tertiary hospital. Korean J Neurogastroenterol Motil. 2004;10:111–117.
4. Tack J., Talley N.J., Camilleri M. et al. Functional gastroduodenal disorders // Gastroenterology. – 2006. – Vol.130. – P.1466-1479
5. El-Serag H.B., Talley N.J. Systemic review: the prevalence and clinical course of functional dyspepsia. Aliment Pharmacol Ther 2004; 19: 643–54.
6. Гастроэнтерология. Национальное руководство: краткое издание / под. ред. В.Т. Ивашкина, Т.Л. Лапиной. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2011. – 480 c.
7. Ивашкин В.Т., Шептулин А.А., Лапина Т.Л., Картавенко И.М. и др. Рекомендации Российской гастроэнтерологической ассоциации по диагностике и лечению функциональной диспепсии // РЖГГК. 2012. Т. 22. №3. - С. 80–92.
8. Буеверов А.О., Маев И.В, Самсонов А.А., Кочетов С.А. Разработка оптимального алгоритма диагностики и лечения функциональной диспепсии. Клинические перспективы в гастроэнтерологии, гепатологии, 2010.-N 5.-С.3-9.
9. Camilleri M, Dubois D, Coulie B, et al. Prevalence and socioeconomic impact of upper gastrointestinal disorders in the United States: results of the US Upper Gastrointestinal Study. Clin Gastroenterol Hepatol 2005; 3: 543-552.
10. Suzuki H, Nishizawa T, Hibi T. Therapeutic strategies for functional dyspepsia and the introduction of the Rome III classification. J Gastroenterol 2006; 41: 513-23.
11. Talley N.J., Stanghellini V., Heading R.C. et al. Functional gastroduodenal disorders - Rome II: A multinational consensus Document on functional gastroduodenal disorders // Gut. - 1999. - Vol. 45, suppl. 2. - P.1137 – 1142.
12. Drossman DA. The functional gastrointestinal disorders and the Rome III process. Gastroenterology 2006; 130: 1377-90.
13. Brun R., Kuo B. Functional dyspepsia // Therap Adv Gastroenterol. 2010 May; 3(3): 145–164.
14. Talley N.J., Ruff K., Jiang X., Jung H.K. The Rome III classification of dyspepsia: will it help research? Dig Dis 2008 26: 203–209.
15. Piessevaux H., De Winter B., Louis E., Muls V., De Looze D., Pelckmans P., et al. Dyspeptic symptoms in the general population: a factor and cluster analysis of symptom groupings. Neurogastroenterol Motil. 2009.- 21: 378–388.
16. Kitapçioğlu G, Mandiracioğlu A, Caymaz Bor C, Bor S. Overlap of symptoms of dyspepsia and gastroesophageal reflux in the community. Turk J Gastroenterol. 2007;18:14–19.
17. Lee SY, Lee KJ, Kim SJ, Cho SW. Prevalence and risk factors for overlaps between gastroesophageal reflux disease, dyspepsia, and irritable bowel syndrome: a population-based study. Digestion. 2009;79:196–201
18. Corsetti M., Caenepeel P., Fischler B., Janssens J., Tack J. Impact of coexisting irritable bowel syndrome on symptoms and pathophysiological mechanisms in functional dyspepsia. Am J Gastroenterol. – 2004. - 99: 1152–1159.
19. Wang A, Liao X, Xiong L, et al. The clinical overlap between functional dyspepsia and irritable bowel syndrome based on Rome III criteria. BMC Gastroenterol. 2008;8:43.
20. Hu WH, Wong WM, Lam CL, et al. Anxiety but not depression determines health care-seeking behaviour in Chinese patients with dyspepsia and irritable bowel syndrome: a population-based study. Aliment Pharmacol Ther. 2002;16:2081–2088.
21. Ford AC, Marwaha A, Lim A, Moayyedi P. Systematic review and meta-analysis of the prevalence of irritable bowel syndrome in individuals with dyspepsia. Clin Gastroenterol Hepatol. – 2010. - 8, 401-9.
22. Aro P., Talley N.J., Ronkainen J., Storskrubb T., Vieth M., Johansson S.E., et al. (2009) Anxiety is associated with uninvestigated and functional dyspepsia (Rome III criteria) in a Swedish population-based study. Gastroenterology 137: 94–100.
23. Shuster MM. Atlas of gastrointestinal motility in Health and Disease. Hamilton London . 2002/ - P.472.
24. Miwa H, Watari J, Fukui H, et al. Current understanding of pathogenesis of functional dyspepsia. J Gastroenterol Hepatol. 2011 Apr;26 Suppl 3:53-60.
25. Lin Z., Eaker E.Y., Sarosiek I., McCallum R. Gastric myoelectrical activity and gastric emptying in patients with functional dyspepsia // Am. J. Gastoenterol. – 1999. – Vol. 94. – P. 2384–2389.
26. Sarnelli G, Caenepeel P, Geypens B, Janssens J, Tack J. Symptoms associated with impaired gastric emptying of solids and liquids in functional dyspepsia. Am J Gastroenterol. 2003;98:783–788.
27. Quartero AO, de Wit NJ, Lodder AC, Numans ME, Smout AJ, Hoes AW. Disturbed solid-phase gastric emptying in functional dyspepsia: a meta-analysis. Dig Dis Sci. 1998;43:2028–2033.
28. Rahim MK, Durr-e-Sabih, Mateen A, Najam-Uddin, Yousaf M. Studies of gastric emptying time in patients with non-ulcer dyspepsia. Nucl Med Commun. 2007;28:852–858.
29. Talley NJ, Verlinden M, Jones M. Can symptoms discriminate among those with delayed or normal gastric emptying in dysmotility-like dyspepsia? Am J Gastroenterol. 2001;96:1422–1428.
30. Tack J, Bisschops R, Sarnelli G. Pathophysiology and treatment of functional dyspepsia. Gastroenterology. 2004;127:1239–1255.
31. Tack J, Piessevaux H, Coulie B, Caenepeel P, Janssens J. Role of impaired gastric accommodation to a meal in functional dyspepsia. Gastroenterology. 1998;115:1346–1352.
32. Piessevaux H, Tack J, Walrand S, Pauwels S, Geubel A. Intragastric distribution of a standardized meal in health and functional dyspepsia: correlation with specific symptoms. Neurogastroenterol Motil. 2003;15:447–455.
33. Sha W., Pasricha P.J., Chen J.D. (2009) Correlations among electrogastrogram, gastric dysmotility, and duodenal dysmotility in patients with functional dyspepsia. J Clin Gastroenterol 43(8): 716–722.
34. Keohane J., Quigley E.M.M. Functional dyspepsia: The role of visceral hypersensitivity in its pathogenesis // World J. Gastoenterol. – 2006. – Vol. 12. – P. 2672– 2676.
35. Vandenberghe J, Vos R, Persoons P, Demyttenaere K, Janssens J, Tack J. Dyspeptic patients with visceral hypersensitivity: sensitisation of pain specific or multimodal pathways? Gut. 2005;54:914–919.
36. Tack J, Caenepeel P, Fischler B, Piessevaux H, Janssens J. Symptoms associated with hypersensitivity to gastric distention in functional dyspepsia. Gastroenterology. 2001;121:526–535.
37. Samson M., Verhagen M.A., van Berge-Henegouwen G.P. et al. Abnormal clearance of exogenous acid and increased acid sensitivity of the proximal duodenum in dyspeptic patients // Gastroenterology. – 1999. – Vol. 116. – P. 515–520.
38. Simren M., Vos R., Janssens J., Tack J. (2003) Acid infusion enhances duodenal mechanosensitivity in healthy subjects. Am J Physiol Gastrointest Liver Physiol 285: G309–G315.
39. Holtmann G, Siffert W, Haag S, et al. G-protein beta 3 subunit 825 CC genotype is associated with unexplained (functional) dyspepsia. Gastroenterology. 2004;126:971–979.[
40. Arisawa T, Tahara T, Shibata T, et al. Genetic polymorphisms of molecules associated with inflammation and immune response in Japanese subjects with functional dyspepsia. Int J Mol Med. 2007;20:717–723.
41. Tahara T, Arisawa T, Shibata T, Nakamura M, Wang F, Hirata I. COMT geneval158met polymorphism in patients with dyspeptic symptoms. Hepatogastroenterology. 2008;55:979–982.
42. Tahara T, Arisawa T, Shibata T, et al. 779 TC of CCK-1 intron 1 is associated with postprandial syndrome (PDS) in Japanese male subjects. Hepatogastroenterology. 2009;56:1245–1248.
43. Arisawa T, Tahara T, Shibata T, et al. Genetic polymorphisms of cyclooxygenase-1 (COX-1) are associated with functional dyspepsia in Japanese women. J Womens Health (Larchmt) 2008;17:1039–1043.
44. Lambert JR. The role of Helicobacter pylori in nonulcer dyspepsia. A debate - for. Gastroenterol Clin North Am. 1993;22:141–151.
45. Malfertheiner P. Helicobacter pylori eradication in functional dyspepsia – new evidence for symptomatic benefit/ Eur. J. Gastroenterol. Hepatol. 2001; 13 Suppl 2: Р. 9-13
46. Mearin F., Pérez-Oliveras M., Perelló A., Vinyet J., Ibañez A., Coderch J., et al. Dyspepsia and irritable bowel syndrome after a S. gastroenteritis outbreak: one-year follow-up cohort study. Gastroenterology, 2005, 129: 98–104.
47. Hanevik K., Dizdar V., Langeland N., Hausken T. Development of functional gastrointestinal disorders after Giardia lamblia infection. BMC Gastroenterol. – 2009. - 9: 27–27.
48. Kindt S , Tertychnyy A , de Hertogh G et al. Intestinal immune activation in presumed post-infectious functional dyspepsia . Neurogastroenterol Motil 2009; 21 : 832 – e56.
49. Chen TS, Lee YC, Chang FY, Wu HC, Lee SD. Psychosocial distress is associated with abnormal gastric myoelectrical activity in patients with functional dyspepsia. Scand J Gastroenterol. 2006 Jul;41(7):791-6.
50. Lee KJ, Kim JH, Cho SW. Dietary influence on electro-gastrography and association of alterations in gastric myoelectrical activity with symptoms in patients with functional dyspepsia. J Gastroenterol Hepatol. 2006;21:59–64.
51. Chua AS, Bekkering M, Rovati LC, Keeling PW. Clinical efficacy and prokinetic effect of the CCK-A antagonist loxiglumide in nonulcer dyspepsia. Ann N Y Acad Sci. 1994;713:451–453.
52. Boekema P.J., van Dam E.F., Bots M.L. et al. Associations between use of alcohol, coffee and smoking and functional bowel symptoms in the general dutch population // DDW – New Orleans, 1998. – Abstract A1070.
53. Malfertheiner P, Megraud F, O'Morain CA, Atherton J, Axon AT, Bazzoli F, Gensini GF, Gisbert JP, Graham DY, Rokkas T, El-Omar EM, Kuipers EJ; European Helicobacter Study Group. Management of Helicobacter pylori infection-the Maastricht IV/ Florence Consensus Report. Gut. 2012 May;61(5):646-64.
54. Moayyedi P, Deeks J, Talley NJ, Delaney B, Forman D. An update of the Cochrane systematic review of Helicobacter pylori eradication therapy in nonulcer dyspepsia: resolving the discrepancy between systematic reviews. Am J Gastroenterol. 2003 Dec;98(12):2621-6.
55. Wang WH, Huang JQ, Zheng GF, Xia HH, Wong WM, Liu XG, Karlberg J, Wong BC. Effects of proton-pump inhibitors on functional dyspepsia: a meta-analysis of randomized placebo-controlled trials. Clin Gastroenterol Hepatol. 2007 Feb;5(2):178-85.
56. Moayyedi P, Soo S, Deeks J, Delaney B, Innes M, Forman D. Pharmacological interventions for non-ulcer dyspepsia. Cochrane Database Syst Rev. 2006;(4):CD001960.
57. Qi Zhu Recent Data of Itopride in the Treatment of Functional Dyspepsia in Chinese Patients; Ganaton Regional Advisory Board Meeting Thailand 2010; 3 :1-8
Таблицы см. в файле