Сергей ДАВЫДОВ, частный бизнес-консультант, старший партнер Management Centre Europe (Практика фармацевтического бизнеса в России и СНГ)
Тот, кто отправляется за золотом, должен иметь много серебра/
Викинги
Тот, кто отправляется за золотом, должен иметь много серебра/
Викинги
Это двенадцатая статья из серии публикаций о мировом опыте фармацевтического бизнеса под общим названием «A Posteriori» (c лат. буквально -- «из последующего») -- знание, полученное из опыта. В этой публикации мы рассмотрим основные элементы процесса M&A и его базовые параметры в международной практике и в России.
«Будущее принадлежит тем, кто видит возможности прежде, чем они станут очевидными»
M&A (merge & acquisition -- слияние и поглощение) – внешний способ развития бизнеса через приобретения двух видов. Поглощение: приобретение > 30% уставного капитала компании с целью контроля при сохранении ее юридической независимости. Слияние: объединение двух или более компаний, в результате чего образуется новая: а) с сохранением прав и обязанностей старых компаний и передачей в новую только прав контроля над ними (слияние активов) или с передачей всех прав и обязанностей, б) в одну из действующих компаний (присоединение) или с) во вновь созданную компанию (слияние форм). В фармацевтической индустрии эти сделки могут преследовать несколько основных целей (рис. 1).
Крупнейшие сделки в мире за всю историю (округленно до млрд):
1. 1999 г. -- Vodafone Airtouch +Mannesmann = 172 млрд долл.
2. 1999 г. -- Pfizer + Warner-Lambert = 90 млрд долл.
3. 1998 г. -- Exxon + Mobil = 77 млрд долл.
4. 2000 г. -- Glaxo Wellcome + SmithKline Beecham = 76 млрд долл.
Причем Vodafone особенно отличился, приобретя чуть ранее в том же 1999 г. другую компанию AirTouch Communications за 60 млрд долл. В 2013 г. Vodafone снова в фокусе – компания решила продать фирме Verizon Communications (USA) 45% акций крупнейшей сотовой компании США Verizon Wireless (это совместное предприятие было создано в 2000 г.) за 130 млрд долл. Другие 55% принадлежат Verizon Communications.
Фондовый рынок как зеркало
Даниэль Васелла , исполнительный директор швейцарской фармацевтической компании Novartis AG, хотел объединить ее с компанией Roche и приобрел в 2001–2003 гг. 33% голосующих акций. Однако это решение не поддержали, но акции были оставлены как долгосрочная инвестиция, причем не зря – компания сильно подорожала, и теперь эти акции стоят 12 млрд долл. (2012). Как определить, сколько стоит компания? Конечно, можно и нужно провести ее анализ, например Due Diligence (см. ниже). Но в конечном счете она стоит столько, сколько за нее готовы заплатить (см. подробнее о ценообразовании в сентябрьском номере журнала «Ремедиум за 2012 г. -- A Posteriori – управление ценой). А индикатором этого и является фондовый рынок – рынок, где компании выступают как товар. Крупнейший – американский, ведущая биржа – Нью-Йоркская (www.nyse.com).
Стоимость компаний изменяется очень сильно, причем внешние факторы здесь играют значительно большую роль, чем внутренние (в т. ч. и эффективность самой компании). Приведем пример российской компании (не фармацевтической, поскольку российский фондовый рынок этой индустрии – это рынок одной компании). Компания «Совкомфлот»: крупнейшая в России, входит в топ-5 танкерных компаний мира, 158 судов, 10 строятся. Как изменялась стоимость компании?
1. 2012 г., лето: 3,2--3,4 млрд долл. (оценка Министерства экономического развития России).
2. 2012 г., осень: 2,7--2,9 млрд долл. (оценка Deutsche Bank).
3. 2013 г., начало: 1,4 млрд долл. (оценка правительства России).
То есть компания подешевела в оценках меньше чем за 9 мес. больше чем в 2,3 раза! Конечно, есть и более драматичные примеры. Компания SEDC летом 2008 г. стоила 2,2 млрд долл., а в апреле 2013-го – уже всего 7 млн долл. Стоимость компании на фондовом рынке отражает состояние реальной экономики, самой компании, наконец, сам фондовый рынок обладает значительной степенью автономности. Так что это «зеркало» не всегда хорошо отражает состояние компании и экономики. Но это один из важнейших инструментов оценки бизнеса.
ГКЧП: Где? Кто? Что? Почем?
Много ли заработано фармацевтическими компаниями лиги Big Farm? Да, много (млрд долл., округленно): Pfizer = 23, Johnson & Johnson = 20, Merck&Co = 18, Eli Lilly = 7. К заинтересованным компаниям можно отнести и Bristol-Myers Squibb Company (BMS), и AstraZeneca. В целом только 5 ведущих фармкомпаний США имели на конец 2012 г. > 70 млрд долл.: наличности много, кроме того, процентные ставки низкие, а прогнозы по операционной прибыли не радужные -- теряется патентная защита. Короче, самое время что-то полезное прикупить.
А что конкретно купили?
• Pharmasset разрабатывает препарат Sofosbuvir (пероральный ингибитор полимеразы вируса гепатита С), объем продаж которого может составить более 50% от объема продаж всех препаратов для лечения гепатита С и достичь к 2018 г. 21 млрд долл. (Decision Resources).
• Скинувшиеся по 50% BMS и AZ покупают разработки препаратов Byetta® (эксенатид, агонист глюкагоноподобного пептида-1: GLP-1 агонист), Bydureon® (эксенатид пролонгированного действия), Symlin® (прамлинтида ацетат -- синтетический аналог амилина), Metreleptin (препарат для лечения метаболических расстройств, связанных с приобретенной или унаследованной липодистрофией). Эти препараты значительно усилят противодиабетические портфели компаний-покупателей (второе направление по мировым расходам после противоопухолевых препаратов -- The Global Use of Medicines: Outlook Through 2016, IMS Health).
• Watson стала третьей по рангу мировой дженериковой компанией, планируя следовать стратегии брендирования препаратов.
• GSK приобрела права на Benlysta® (белимумаб), препарат для лечения системной красной волчанки. На финальных стадиях разработки препараты Albiglutide — антагонист рецептора глюкагоноподобного пептида-1, предназначенный для лечения сахарного диабета 2-го типа, а также Darapladib — ингибитор фосфолипазы Lp-PLA2, фермента, участвующего в образовании атеросклеротических бляшек.
• Dainippon Sumitomo Pharma приобрела разрабатываемые препараты для лечения колоректального рака BBI608 и BBI503.
• Valeant переместилась с 3-го на 1-е место на мировом фармацевтическим рынке дерматологических препаратов. Продукты для лечения угревой сыпи (Solodyn® (миноциклин), Dysport™ (ботулотоксин типа А), Restylane®) составляют около 40% годового объема продаж Medicis Pharmaceutical и 75% ее чистой прибыли.
• BMS приобрела Daclatasvir для лечения гепатита С.
• Novartis (Sandoz) тоже решила усилить свои позиции в сегменте дерматологии, как и Valeant, приобретая дерматологический портфель Fougera Pharma, и планирует (и может) стать лидером в этой категории.
• AstraZeneca приобрела препарат лезинурад (RDEA594) для лечения подагры (последняя стадия клинических испытаний), а рынок лекарств от подагры в 2019 г. может достигнуть 2 млрд долл. (Decision Resources).
Говоря о дерматологическом направлении, отметим, что компания Astellas (видимо, глядя на все происходящее), напротив, решила продать свои дерматологические препараты, ключевым из которых является средство для лечения экземы Protopic (Tacrolimus, патент в США истекает в 2014 г.), за 0,5--1,0 млрд долл.
Из сделок непроизводственных: Walgreen Co (27 млрд долл. и 8,2 тыс. аптек) + Alliance Boots (16,2 млрд долл. и 2,5 тыс. аптек) (2012) = 45% акций за 6,7 млрд долл. (4 млрд долл. наличными, остальное 10% акции Walgreen) + опцион на 55% акций за 9,5 млрд долл. на три года.
Для сравнения приведем крупнейшие сделки 2010--2011 гг. (www.levinassociates.com/dealsearch, все в млрд долл.):
1. 2011 г. -- Takeda Pharmaceutical + Nycomed = 13,6. Takeda на этом не останавливается – в 2012-м купила URL Inc. (USA) за 0,8 и дженериковую Multilab (Brazil) за 265 и планирует продолжить приобретения. Причины традиционны: патентной защиты лишаются противодиабетический препарат Actos и противоязвенное средство Prevacid., а в целом Takeda прогнозирует 40%-ное снижение операционной прибыли.
2. 2011 г. -- Teva Pharmaceutical + Cephalon = 6,8.
3. 2011 г. -- Astellas + права на лекарство от рака = 1,4.
4. 2010 г. -- Novartis + Alcon = 28,3.
5. 2010 г. -- Sanofi (ранее Sanofi-Aventis) + Genzyme Corp. = 20,1.
И еще 19 компаний стоимостью > 1млрд долл. в 2010 г.
2013 г. В первой половине 2013 г. уже заключено сделок на сумму приблизительно 94 млрд долл. (+13%).
1. В 2013 г. Valeant приобретает американскую офтальмологическую компанию Bausch & Lomb Holdings Inc. за 8,7 млрд долл. План продаж Bausch & Lomb на 2013 г. = 3,3 млрд долл. EBITDA = 0,72 млрд долл. Будет сокращено 10–15% рабочих мест (текущая численность: Valeant -- >7 тыс. сотрудников, Bausch & Lomb – 11 тыс.). Экономия уже в 2013 г. превысит 500 млн долл., что больше запланированного ранее.
2. Perrigo покупает Elan (капитализация 7 млрд долл.) за 8,6 млрд долл. До этого к ней сваталась куча разных «женихов»: Allergan Inc., Forest Laboratories Inc., Mylan International и Endo Health Solutions Inc. А в июне 2013 г. Elan отвергла просто «королевское» предложение компании Royalty Pharma за 8 млрд долл. Как видим, не зря.
3. Примерно за столько же Actavis Inc. (капитализация 17 млрд долл., та самая, сделанная из Actavis и Watson Pharmaceuticals) приобретет ирландскую компанию Warner Chilcott Plc.(капитализация 4 млрд долл.) --- 8,5 млрд долл. Новая компания получит креативное название New Actavis и штаб-квартиру в Ирландии (стране с очень интересным налогообложением для международных компаний -- ставка корпоративного налога равна 12,5%), акционеры Warner Chilcott Plc. получат 23% ее акций, а сама она будет продавать лекарств на 11 млрд долл. в год. Любопытно, что незадолго до этого саму Actavis хотела купить сначала канадская Valeant Pharmaceuticals Int. за 13 млрд долл. (не удалось, и она купила Bausch & Lomb Holdings Inc. за 8,7 млрд долл.). А уж потом компания Mylon (капитализация 11 млрд долл.) предложила 15 млрд долл. – и тоже мимо (между прочим, предлагала купить за цену большую, чем стоит сама). Вот уж воистину ставь запятую, куда хочешь: «Купить нельзя продать». Похоже, что New Actavis купить будет сложнее – дороговато.
4. Большая интрига была и вокруг американской биофармацевтической компания Onyx Pharmaceuticals Inc. В июне 2013 г. она отклонила предложение компании Amgen Inc. в 10 млрд долл. (рыночная капитализация компании 9,9 млрд долл.) и привлекла к поиску покупателя инвестиционный банк. Почему так дорого? Onyx совместно с Bayer продает препараты Nexavar (sorafenib) и Stivarga (regorafenib) (в США), а совместно с Pfizer разрабатывает препарат palbociclib для лечения рака молочной железы, проходяший III фазу клинических испытаний. Но главное – это препарат для лечения множественной миеломы Kyprolis (carfilzomib), одобренный FDA в 2012 г. Объем его продаж, по прогнозам, составит 1 млрд долл. к 2018 г. Текущий объем продаж компании = 362 млн долл., убыток = 188 млн долл. Вот как-то так. После отказа Onyx заинтересовались Pfizer и Novartis, а эксперты заявили, что она может понравиться еще и Bayer, AstraZeneca, Merck&Co, Gilead, Bristol-Myers Squibb. По слухам, прикинув свои шансы, Eli Lilly решил отказаться от дорогой «невесты». А вот Amgen отказ не остудил – он снова рвался в бой за «руку и сердце», накинув еще 400 млн долл., и купил (Pharmaceutical Business Review, FirstWord Pharma).
5. Loblaw Companies Limited, крупнейшая компания Канады в сфере розничной и оптовой торговли продуктами питания, договорилась о покупке крупнейшей аптечной сети страны – Shoppers Drug Mart Corporation -- за 12 млрд долл. Но довольно о прошлом.
Что в планах?
1. GlaxoSmithKline (UK) + Human Genome Sciences (USA, биотехнологии) = 3,0 млрд долл. (это, кстати, 99%-ная премия к рыночной цене компании, т. е. практически в 2 раза дороже).
2. Galderma (Switzerland, 1981 г., владельцы L’Oreal SA и Nestle SA., средства для ухода за кожей) + Spirig Pharma (Switzerland, средства для защиты от солнца и для сухой кожи) = данные о стоимости не разглашены. Учитывая консолидацию компаний в дерматологическом сегменте -- неудивительно.
3. Royalty Pharma (www.royaltypharma.com, основана в 1996 г. в США) + Elan (www.elan.com, Ирландия) = 6,5 млрд долл. (+6% к цене рынка).
4. Видимо, вдохновленный сделкой Walgreen Co и Alliance Boots, крупный дистрибьютор ЛС и оператор сети аптек в США McKesson Corporation ведет переговоры с мажоритарным акционером немецкого аптечного игрока Celesio о покупке компании за 5 млрд долл.
5. Интересны такие компании, как Amgen, Gilead, Biogen, Celgen и др., в категории >10 млрд долл., а также 30--40 компаний стоимостью > 1 млрд долл. Это и дженериковый бизнес, и биотехнологии. Вообще дженерики стали более интересны – пик патентного обвала пришелся на 2012 г.: блокбастеры Seroquel (AstraZeneca, антипсихотик), Lexapro (Lundbeck, антидепрессант), Actos (Takeda, противодиабетическое средство), Singulair (Merck&Co., противоастматический и противоаллергический препарат). Последний в 2011 г. продавался за 3,3 млрд долл., потерял защиту в США в августе 2012-го, и продажи за месяц рухнули на 90%! Хотя справедливости ради отметим, что приобретения дженериковых компаний значительно меньше потерь оригинальных компаний – только 5 препаратов стали блокбастерами, перевалив рубеж в 1 млрд долл., и все они в руках лидеров-дженериков: Teva, Sandoz (Novartis), Actavis (Watson) c напарниками -- Daiichi Sankyo, Ranbaxy, Global Pharma. Продажи всех препаратов чуть выше 1 млрд долл., кроме одного –– конечно, это Липитор (аторвастатин) -- 2.2 млрд долл. в США (www.evaluatepharma.com).
С географической точки зрения наиболее привлекательным является Китай. На осень 2012 г. объем инвестиций в развивающиеся страны составил 20 млрд долл. (+75%), из них в Китай – 6,8 млрд долл. (34%), в то время как на мировом рынке наблюдается снижение к 2011 г., когда общий объем сделок составил 225 млрд долл. (www.freshfields.com/en/global).
Биотехнологические компании
В отчете, подготовленном Организацией биотехнологической промышленности (BIO), 100 (25%) публичных биотехнологических компаний в США были проданы или прекратили существование с конца 2007 г. По словам управляющего директора по связям с инвесторами и развитию бизнеса BIO Джона Крейгхеда, компании пытались привлечь финансовые средства через IPO и поглощение других компаний, однако это не всегда удавалось. Количество сделок по поглощениям/слияниям в американском биотехнологическом секторе в 2008 г. увеличилось до 55 по сравнению с 40 в 2007 г., в 2009 г. оно сократилось до 38. В текущем году пока заключена 21 сделка. Около 294 публичных компаний, сохранившихся в биотехнологическом секторе, находятся в лучшем положении, чем в конце 2008 г., когда у 45% компаний средств хватало менее чем на год работы. Сейчас в секторе только 25% компаний с такими ограниченными ресурсами. С августа 2009 г. публичными стали 13 компаний, за это время цена акций 12 из них упала в среднем на 20%. Среди «выживших» публичных компаний, у которых есть средства на работу в течение, по меньшей мере, года, 40% сократили штат, 11% выпустили долговые обязательства и 7% продали часть активов.
Россия
Труба пониже и дым пожиже.
1. 2012 г. Valeant Pharmaceuticals Int. (Канада, в России представлена через Jelfa) + «Натур продукт интернэшнл» (группа компаний «Ренова») = 137 млн долл., причем 20 млн долл. было возвращено (долг компании 63 млн долл.). «Натур продукт» силен в ОТС для лечения острых респираторных заболеваний (Антигриппин, Антиангин, Новосепт), а также на рынке БАД. У компании 24 бренда + 138 препаратов, собственного завода нет. А в 2013 г. Valeant приобретает «Экомир Фарма» ориентировочно за 15+_ 5 млн долл. Этот производитель БАД имеет MS в 2,2% с оборотом примерно в 20 млн долл. в розничных ценах (2012), производит препарат-лидер для зрения Лютеин форте.
2. Ищет «жениха» биотехнологическая петербургская компания «Биокад» (основана в 2001 г.). В ее приданом -- создание производства аналогов препаратов для лечения онкозаболеваний, в т. ч. Rituxan, Herceptin и Avastin швейцарской компании Roche. Претендентов на руку двое: американцы Pfizer и Amgen, причем последний только что уже купил Onyx. «Невеста» оценивается в диапазоне 0,75--1,0 млрд долл.
3. Неудачей увенчались планы Abbott Lab. приобрести компанию по производству иммуномодуляторов и вакцин «НПО Петровакс Фарм» за 280 + 25 млн долл. Лидирующие продукты «Петровакс Фарм» -- Гриппол (вакцина против гриппа) и Полиоксидоний (иммуномодулятор), оборот в 2011 г. = 98 млн долл. Как разработчик вакцин компания имеет лицензию на работу с возбудителями инфекционных заболеваний и попадает в список компаний, имеющих стратегическое значение для обеспечения безопасности государства (закон №57 от 29 апреля 2008 г.), и сделка должна быть одобрена правительством. Не одобрена.
4. 2006 г. «Фармстандарт» + «Мастерлек» = 146 млн долл. Это покупка 15 брендов, главным образом Арбидола, Амиксина и Флюкостата, завода нет. А в 2013 г. «Фармстандарт» подал заявку в ФАС на покупку «Петрофакс фарм» (www.petrovax.ru, вакцина против гриппа Гриппол плюс, иммуномодулятор Полиоксидоний, создана в 1996 г., оборот (2012) = 150 млн долл.), ранее это сделала компания Abbott. Предполагаемая стоимость 150--200 млн долл., т. е. сделка может оказаться крупнейшей на российском рынке за всю историю. Кстати, еще не так давно, в 2003 г., дочерняя компания американской ICN Pharmaceuticals -- ICN Russia (продажи 100 млн долл., прибыль 37 млн долл. в 2002 г.) была продана за 55 млн долл. инвестиционной компании «Профит Хаус» и создан сам «Фармастандарт». Во второй тур конкурса по продаже компании входили также «ПРОТЕК» и «Аптечная сеть 36,6», но «Профит Хаус» предложил на 5 млн долл. больше. Спустя 10 лет «Фармстандарт» стоит на Московской бирже (www.rts.micex.ru) в 54 раза дороже!
Но, конечно, главная интрига – объявленные планы «Фармстандарта».
А. Компания объявила о решении выделить безрецептурный бизнес в отдельную компанию «Отисифарм». Она получит:
i) права на 63 товарных знака и пять патентов,
ii) акции кипрской Donelle Company (99,93%), «Виндексфарма» и сингапурской Bever Pharmaceutical (по 100%),
iii) 2,8 млрд руб. + 679 млн руб. после конвертации части дебиторской задолженности. Компанию оценивают в 2,5 млрд долл., эксперты -- в 1,0 млрд долл. «Фармстандарт» в 2012 г.: капитализация = до 3,0 млрд долл., но снизилась до 2,0 млрд долл. Продажи = 1,6 млрд долл., прибыль = 296 млн долл., продажи ОТС = 476 млн долл. (около 30% всех продаж). Из них: Арбидол = 128 млн долл. (27%), Коделак = 18 млн долл. (4%), Терпинкод = 12 млн долл. (3%), но продажи снижаются.
B. Но это не все. В рамках плана по обратному выкупу акций дочерняя компания «Фармстандарта» ОАО «Фармстандарт-Лексредства» консолидировала 18,94% акций, а «Фармстандарт» обменял ее и 48 млн долл. деньгами в придачу (что всего примерно 590 млн долл.) на кипрскую Bristley Enterprises Ltd. (владелец Александр Шустер), владеющую компанией Bever Pharmaceutical, которая, в свою очередь, владеет эксклюзивным 20-летним контрактом с швейцарской Stragen Chemical SA, для которой итальянская Erregierre S.p.A. эксклюзивно производит субстанции для Арбидола и Афобазола. В общем, «Дом, который построил Джек, или Вот такая эксклюзивность».
5. ОАО «Аптечная сеть 36,6», обремененная непомерными долгами (совокупный долг компании = 9,2 млрд руб. за вычетом денежных остатков), приняла логичное решение: продать все принадлежащие ей акции (54%) производственной компании «Верофарм» компании ООО «Гарденхиллс» (владелец Роман Авдеев, совладелец Московского кредитного банка) за 5 млрд руб. (порядка 150 млн долл.). Этот банк в мае 2013 г. стал практически единственным кредитором «Аптечной сети 36,6» с лимитом 8 млрд руб. Поскольку деньги пойдут на погашение кредита банка, этот долг сократится до 3 млрд. Для его погашения планируются также продажи части недвижимости и магазинов. На этом дело не закончилось: Бектемиров и Кривошеев, владеющие еще и 40,01% «Аптечной сети 36,6», через британскую Investments Ltd. решили продать тому же покупателю около 30% своих акций. Бизнес меняет основного владельца.
6. Кипрская компания Alvansa Ltd. (95% -- UFG Private Equity и Газпромбанк, 5% -- Андрей Младенцев и другие миноритарии) приобретает OBL Pharm (управляющий Андрей Младенцев). Стоимость оценивается экспертами в 25--50 млн долл. Компания планирует приобрести в ближайшие 3--5 лет еще около 5 российских фармкомпаний с оборотом до 100 млн долл. и более.
Due Diligence, или Как это делается
Due Diligence (должная добросовестность) -- процедура формирования объективного представления об объекте инвестирования, независимая оценка его финансового состояния, положения на рынке, инвестиционного риска, деятельности компании в целом. Возьмем, например, Genzyme. Цена за акцию: запрошенная – 89 долл. (23 млрд долл.), нижний предел -- 69 долл. Цена в значительной мере определялась прогнозами на пике продаж препарата Campath (рассеянный склероз): Genzyme -- 3 млрд долл., Sanofi -- 0,7 млрд долл., экспертов и аналитиков -- 1,8 млрд долл. Одни критиковали цифры Genzyme: у компании нет достаточно надежной репутации в прогнозах продаж. Другие говорили, что разница между цифрами Genzyme и Sanofi означает различные оценки рисков. Другой пример значимости прогноза продаж: компания AstraZeneca (существенно нуждающаяся в пополнении своего портфеля) приобрела Omthera Pharmaceuticals за 323 млн долл. Но акционеры последней могут получить еще 120 млн долл., если производители препарата Epanova смогут достичь определенных промежуточных целей в области его разработки или в целом препарат достигнет определенного уровня продаж.
Business Development состоит, в частности, из двух зеркальных процессов: in-license (покупка лицензий на препараты) и out-license (их продажа). Соответственно, сделки могут быть проведены на всех трех стадиях разработки препарата (фазах 1--2--3), а также касаться препаратов, которые выведены на рынок. Собственно, можно покупать препараты, приобретая компанию (что происходит весьма часто и во многих случаях это удобнее), а можно купить (продать) отдельные продукты. Например, GlaxoSmithKline Plc продает австралийскому подразделению холдинга Aspen Pharmacare (ЮАР) за 270 млн долл. права на торговые марки 25 ЛС, включая противовирусный Valtrex и антибиотики Timentin и Amoxil.
Business Development – это не только новые препараты, но и новые территории. Одна из крупнейших компаний Японии – Eisai открывает свое представительство в России и выводит препарат для лечения рака молочной железы Halaven. Позднее компания планирует вывести препараты для лечения эпилепсии Zonegran и Exalief и получить регистрацию на Fycompa и Inovelon.
Перепрофилирование лекарств позволяет фармацевтическим компаниям экономить деньги на новых исследованиях. Компании в поиске новых лекарств тестируют сотни тысяч лекарственных препаратов для т. н. «целевой привязки» и тратят по 10--15 лет и около 1,3 млрд долл. Поиск новых показаний для действующих препаратов обходится значительно дешевле и осуществляется быстрее. Примеры: компания Pfizer разрабатывала препарат Viagra для лечения стенокардии, а применяется он для лечения эректильной дисфункции. А ее же препарат Rogaine, предназначавшийся для лечения высокого кровяного давления, в настоящий момент является эффективным лекарством от выпадения волос. Приблизительно 30 тыс. лекарственных препаратов были убраны в долгий ящик фармкомпаниями, начинавшими их разработку. Причины этого -- или недостаток доказанной эффективности, или неадекватная бизнес-модель развития лекарства. Но среди них много безопасных веществ, показавших значительный потенциал. Препарат лонафарниб (Merck) для лечения рака головы и шеи облегчает симптомы детской прогерии. UK Medical Research Council и национальные институты здоровья США запустили программы поиска нового применения «старых» препаратов. Если вещество окажется потенциально интересным в каком-либо новом варианте, компания-разработчик сохраняет право выкупить его обратно и разрабатывать в дальнейшем самостоятельно. Поэтому фармкомпании не раскрывают формулы веществ участникам конкурса.
Еще одно направление – совместные исследовательские разработки. 10 из 12 крупнейших в мире фармацевтических компаний отметили снижение рентабельности R&D-разработок (в среднем этот показатель сократился с 11,8% в 2010 г. до 8,4% в 2011 г., Deloitte). Повышение эффективности R&D-разработок связывают с более тесным сотрудничеством фармацевтических компаний с научными учреждениями.
ROI
Один из важнейших показателей эффективности компании. Для его повышения компания может пойти на buy-back – процедуру выкупа компанией своих собственных акций. Компания Pfizer делала это не раз, последнее решение -- на 10 млрд долл. Деньги у компании есть: чистая прибыль Q1 2013 г. выросла на 53% (vs.Q1 2012 г.) и достигла 2,75 млрд долл., самое время потратить их на что-то ценное. А если есть понимание, что сама компания имеет хорошие перспективы, то есть резон вложиться именно в нее и тем самым еще больше поднять капитализацию. В 2001 г. многие компании показали неплохие продажи и прибыль (табл. 3).
Как видно из таблицы, прибыль в основном выражается в двузначных цифрах. А вот в 2012 г. продажи 15 крупнейших международных фармацевтических компаний снизились на 1,4% -- до 433 млрд долл. Прибыль до уплаты налогов снизилась более чем на 4% -- со 120 до 115 млрд долл. Особенно сильное снижение показали американская Bristol-Myers Squibb (66,5%), британская AstraZeneca (37,6%) и израильский производитель дженериков Teva (38,5%).
Направления снижения издержек -- сокращение персонала и уменьшение выплат врачам. Например, Merck&Co (в компании работает около 81 тыс. человек) рассчитывает добиться сокращения издержек на 1 млрд долл. к концу 2014 г. и на 2,5 млрд долл. к концу 2015-го. Основа для этого – сокращение персонала на 20% к концу 2015 г.: порядка 16 тыс. человек. Примерно 10% (около 5 тыс. человек) персонала сократит компания Teva к концу 2014 г.
Только бюджет на прямые рассылки был увеличен – возможно, для поддержания определенного уровня информационного давления на таргетированных врачей при сокращении затрат на другие каналы продвижения. Существенно же выросли расходы на программы электронной детализации (e-Detailing), рассылки по электронной почте и веб-семинары как в США (+65%), так и в топ-5 крупнейших фармацевтических рынков стран ЕС (+40%). При этом нормальным показателем ROI для рекламы ЛС, направленной на потребителя в США, является в среднем 1 : 2, а при онлайн-продвижении может достигать 5 : 1. Общее сокращение составило 8%, или 2,2 млрд долл. Это достаточно много. Общий объем мировых промоционных расходов фармкомпаний составил 90 млрд долл. (34 страны), в целом динамики нет, а падение в США компенсируется ростом в развивающихся странах: Бразилии +22%, России +42%, Китае +30%. Расходы на медицинских представителей в США, как видно из таблицы, 55%, в других странах даже выше: в топ-5 стран ЕС – 58%, Японии – 65%, России -- 73%, Китае – 82%. Если задуматься о точке приложения основных усилий для сокращения издержек компании, то это, конечно, эффективность деятельности медицинских представителей, которым стоит посвятить одну их будущих статей.
Компании ищут дополнительные доходы, например от license-out: Eli Lilly единовременно заработала почти 0,5 млрд долл. от продажи прав вне США на лекарство от диабета компании Amylin Pharmaceuticals. GlaxoSmithKline собирается продать свои бренды напитков Lucozade и Ribena – примерно за 2,5 млрд ф. ст., а Pfizer -- ветеринарное подразделение Zoetis.
Но, конечно, главное и в конечном счете единственное направление – разработка новых лекарств, такова логика данной модели бизнеса. Уже много раз упомянутый тренд – высокая доля препаратов, теряющих патентную защиту, – продолжает оставаться актуальным.
Объем продаж препаратов, теряющих патентную защиту (данные по годам, EvaluatePharma, 2013 г.): 2010-й -- 31 млрд долл., 2012-й – 67 млрд долл., 2013-й -- 29 млрд долл., 2014-й -- 40 млрд долл., 2015-й -- 56 млрд долл., 2016-й -- 31 млрд долл. Соответственно, растет доля дженериков, падает прибыльность -- как воздух, нужны новые качественные препараты, а они все дороже и появляются все реже.
Стоимость разработки нового препарата подсчитана простым, но наиболее адекватным способом -- делением всего исследовательского бюджета каждой фармкомпании на количество апробированных медикаментов, т. е. учитываются и все неудачные препараты, и все косвенные расходы. Получается очень дорого, поэтому многие компании прибегают к услугам сторонних организаций – аутсорсингу. Его доля в R&D-затратах в фармацевтике в 2011 г. составила 26,5%, (24,1 млрд долл.), а к 2018 г. она достигнет 37,1% (GBI Research). К крупнейшим CRO можно отнести Covance, Paraxel, Quintiles (все – США), Wu-xi (Китай), Icon (Ирландия). Именно в этой области и самые большие возможные эффекты от повышения производительности труда и снижения рисков. Поскольку блокбастеров становится все меньше, компании разрабатывают нишевые и орфанные препараты. Производители разрабатывают и запускают инновационные лекарственные препараты в таких сегментах, где представлено меньше дешевых аналогов, даже если у таких специализированных препаратов меньше защитных патентов.
Закончим на позитиве. Прогноз на 2013 г. положительный, прибыльность вырастет. Более того, согласно рейтингу TSR , самыми доходными для акционеров являются компании, занятые в фармации, энергетике и производстве потребительских товаров (тройка лучших в порядке убывания). Так что на сегодняшний день:
«Фармацевтический бизнес – самый прибыльный в мире из легальных».
Разнообразны методы развития компании: органическое развитие – самостоятельное, различные формы совместной деятельности – партнерства, наконец, слияние или поглощение другого бизнеса. Каждое из этих трех направлений имеет свои преимущества и недостатки в зависимости от конкретной рыночной ситуации, особенностей компании и поставленных целей. Чтобы понять, какая бизнес-модель стратегически наиболее эффективна, необходимо определить наблюдаемые в настоящее время тренды. После этого следует предпринять анализ того, что стоит за этими трендами, каковы их движущие силы. А это, в свою очередь, позволяет не только более адекватно прогнозировать «потребностное» будущее, но и создавать более эффективную бизнес-модель. Это концепция ТФМ – тренды, факторы, бизнес-модели – разработана автором, и она может применяться не только в бизнесе, для которого первоначально была создана. Продолжение – в следующей статье.
Эту и предыдущие 11 статей автора можно прочитать также на сайте компании MCE:
www.mce-ama.com/Pharma-in-Russia-and-CIS.
